Время умирать. Рязань, год 1237 [СИ] - Николай Александрович Баранов

семь сотен степной стражи. Еще две сотни были разбросаны по окрестной степи дозорами. Взял он и две сотни охотников из степных Рязанских селений. Тех, у кого доспех получше и луки помощнее: после стычек с монголами, он понял, что это в схватках с ними — главное. По крайней мере, с монгольской легкой конницей. Что собой представляет остальное их войско, предстояло выяснить в битве. Вначале Ратислав и Могута, ехавшие впереди раскинувшегося широкой лавой отряда, увидели у окоема облачко снежной пыли. Кто-то скакал навстречу. Кто, пока не видно. Но по тому, сколько снега поднято в воздух понятно, что всадников много — не одна и не две сотни. Столько своих в степи просто не было. Значит, впереди враг. Облако увеличивалось. Уже стало возможно разглядеть черные точки всадников. И было их, как и ожидалось, много! Ратьша покачал еловцом вскинутого вверх копья справа налево. Его воины уплотнили строй сотен. Степные охотники, разделившись пополам, переместились на крылья войска и выдвинулись вперед, готовя луки.

— Пошли людей, — обратился воевода к ближнику. — Пусть разведают. Как бы не нарваться нам на основное татарское войско.

Могута кивнул и взмахнул рукой, подзывая едущего рядом сотника, командующего легкой сотней степной стражи. Отдал тому приказ. Сотник вздел вверх копье, привлекая внимание своих воинов, а потом наклонил его вперед. Легкая сотня вскачь понеслась вперед, бросая в лица остающихся клубы легкой, сверкающей под солнцем, снежной пыли. Ратислав качнул копье с еловцом назад и сам придержал Буяна. Войско встало. Идти дальше, не зная, что там впереди, значило рисковать быть стоптанными громадным числом, возможно, идущего навстречу большого войска. Хотя, посланные в степь дозоры должны были о таком предупредить. Кони у них резвые, кто-то да оторвался бы от преследователей. Но — береженого бог бережет. Могли захватить врасплох, стоптать, порубить, стрелами побить.

Ратислав и остановившийся рядом Могута, напрягая глаза, вглядывались в сверкающую искристым снегом степь. Вскоре разглядели всадника, скачущего к ним во весь опор. Он был из сакмогонов, посланных в дозор еще вчера вечером. Осадив коня перед воеводой, воин, задыхаясь, прокричал:

— Татары идут в большой силе!

Посыльный глотнул воздуха, закашлялся и сипло закончил:

— Наши с присланной сотней затеяли с ними перестрелку. Отходят сюда. Скоро здесь будут.

— Сколько татар? — спросил Ратислав.

— Тысячи три, не меньше, — подумав, ответил посыльный. — А может все пять.

— Кто, сами татары, аль половцы, к ним прислонившиеся? — решил уточнить боярин.

— Меня вам навстречу послали, когда толком их не рассмотреть было, но по повадкам, похожи на половцев.

— Ясно. Посылай гонца в стан к князю Юрию. Может, это передовой отряд, а за ним и все войско на нас идет, — это уже к Могуте. — Пусть передаст все, что он сказал.

Могута подозвал одного из воинов, передал ему то, что надо сказать Великому князю.

— Ты тоже с ним езжай, — обратился Ратьша к прискакавшему посыльному. — Обскажешь, что видел. Конь сильно заморенный?

— Есть немного, — кивнул тот. — С вечера по степи скачем, да и сейчас гнал его во весь опор.

— Возьми нашего заводного и мчи. Да, передайте князю, что мы попробуем потрепать татар, или кто там на нас идет. Заодно посмотрим, есть ли кто за ними. Все, скачите.

Ратислав глянул в сторону приближающихся врагов. До них оставалось версты три.

— Ну что, испробуем татар на прочность? — обратился он к Могуте. — Наверняка в передовом отряде только легкие всадники. Против нашего удара не устоят.

Могута в сомнении покачал головой.

— Девятьсот против пяти тысяч… Маловато. Да и хорошо одоспешенных только шесть сотен. Мало. Опять же, вряд ли они до рукопашной допустят: разлетятся, как все степняки, засыплют стрелами. Даже если это и половцы…

— Не примут боя грудь в грудь, уйдем, — не согласился Ратислав. — До стана недалеко. Да и князь наверняка помощь вышлет. А коль примут бой, посмотрим, чего стоят хваленые татары в рукопашной. Спытать надо, как считаешь? — Ратьша оскалился в хищной улыбке.

— Будь по твоему, — решился Могута. — Тогда наши степные пусть спрячутся за панцирниками. Из-за голов стрелять будут, а то побьют их зазря.

— Давай так, — кивнул боярин.

Ближник проскакал вдоль стоящего строя всадников, раздавая приказы. Увидев, что он возвращается, Ратислав послал Буяна вперед. Пока шагом. До приближающийся тучи снежной пыли оставалось не боле двух верст. Пройдя версту, Ратьша перевел жеребца на рысь и оглянулся. Шесть панцирных сотен построились для таранного удара в два тройных клина. Это когда сотня выстраивается в острый клин, а две другие, построенные так же, пристраиваются остриями к задним углам передней, образуя клин большой из трех сотен. Можно было построить и клин из всех шести сотен, если бы за двумя задними сотнями пристроились клиньями еще три, но такой шестерной клин был слишком неповоротлив. Применяли его, когда надо было пробить плотное построение одоспешенных пешцов. Против степной конницы толку от такого было мало. Тройной-то клин, если впереди только легкая конница, излишен. Но если есть панцирники… В общем, пусть так пока, а там перестроиться посотенно в линию клиньев не долго. Коль будет только лучный бой, так и в лаву придется рассыпаться.

Полверсты до врага. Ратислав оглянулся еще раз. Охотники из степных укрылись позади клиньев, готовят луки к бою. Могута занял место на острие правого клина. Ратьша придержал Буяна и встал в голове левого, снял с крюка щит, вздел на руку, проверил, как выходит из ножен меч, опустил на лицо стрелку наносника.

Триста саженей до снежного облака. Впереди стало возможно рассмотреть уходящих от преследования рязанцев: посланную вперед сотню и полусотню дозорную. И те и другие, время от времени разворачивались и, приподнимаясь в седлах, метали стрелы в преследующих врагов. Миг и свои, разделившись на три части, миновали атакующие клинья русичей. Одна часть проскакала между ними, а две обтекли с боков. Позади они должны были развернуться и присоединиться к степным охотникам, уже защелкавшим тетивами, посылая впереди себя летучую смерть. Из поднятой копытами снежной мглы начала вырастать темная стена всадников. Рассмотреть пока, кто это, было невозможно. Когда до врага осталось меньше сотни саженей, Ратислав вздел копье ввысь, тряхнул еловцом у наконечника и опустил его в сторону врага, беря в боевое положение и пуская Буяна вскачь. Ровный топот позади, показал, что клинья в полном порядке идут следом.

Похоже, степняки, увлекшиеся преследованием, прозевали приближение Рязанского отряда. Но на этот раз половцы, а это, все же, оказались они, не стали придерживать коней, а без колебаний ринулись навстречу русичам. Видно, понадеялись на свое численное превосходство. А может, никогда еще